Режим бога - Страница 57

К оглавлению

Так же, не проронив не звука, показала нам на сидения и ушла.

- Гостеприимно, - с прорезавшимся юмором, прокомментировал Леха.

- За бутылкой пошла, - поддержал я почин.

- Какой бутылкой? - затупил "большой брат".

- Ну, нас же с ней трое, грех не "сообразить"!

- Одна бутылка ситуацию не спасет, - философски оценил шансы девицы Алексей.

Мы вяло посмеялись.

Минут через десять ожидания, дверь зала распахивается, пропуская целеустремленно шагающего невысокого человечка в мятых коричневых брюках и вытянутой черной кофте. Его очки, в черной оправе с толстыми линзами, воинственно поблескивают, а редкие волосы, зачесанные на лысую макушку, завершают облик потрепанного, но не растерявшего задор бойцового петуха:

- Здравствуйте, юноша, так это вы у нас поэт и композитор? - слегка картавя, интересуется "петух", одновременно, кивая Лехе.

- Здравствуй, Виктор! - раздается мелодичный голосок от дверей - извини, что заставили ждать, у нас была репетиция, - в зал входит Сенчина. Стройная, но женственная фигурка, обтягивающие модные джинсы и распущенные волосы. Прям, картинка... Понимаю Григория Васильевича!

- Здравствуйте! Ну, право слово, какое ожидание? - выпендриваюсь я - позвольте представить, это Алексей - мой друг.

Большая фигура нависает над Сенчиной, бубнит "оченьприятноалексей" и... склоняясь, целует ей руку. Сенчина улыбается.

Поворачиваюсь к "петуху":

- Здравствуйте, Анатолий Самуилович. Да, это я - поэт и композитор. Надеюсь, скоро - очень известный поэт и композитор, возможно, с вашей помощью.

- Откуда вы меня знаете? - слегка обескуражено интересуется руководитель оркестра.

- Вы известный человек, - нейтрально отвечаю я. Не объяснять же человеку, что его фото просто было на сайте про Сенчину и попалось мне на глаза.

- Что ж, - берет себя в руки Бивис - прошу к роялю, мы готовы вас слушать.

Он проходит к первому ряду кресел, садится сам и делает приглашающий жест Сенчиной.

Я подхожу к нему и сажусь рядом, через кресло:

- Дело в том, уважаемый Анатолий Самуилович, что я недостаточно хорошо владею инструментом. Поэтому мелодию могу либо просто напеть, либо кто-то сумеет исполнить мелодию с голоса.

Бивис, недоумевающе смотрит на меня и неверяще переспрашивает:

- Вы не умеете играть на рояле? Так как же вы хотите сочинять музыку?

Я стал слегка раздражаться. Тем более, что он был прав и это задевало мое самолюбие:

- Видите ли, Анатолий Самуилович, - спокойно начал я - в мире много людей, кто умеет играть на различных музыкальных инструментах и единицы тех, кто может сочинить хорошую мелодию. Я - могу, мне этого настолько достаточно, что я даже не планирую учиться играть на чем бы то ни было.

Бивис молча смотрел на меня. Видимо, поражался степени моего самоуверенного невежества. Про себя, поскольку, все-таки, молчал.

- Может мы тогда послушаем песню? - неуверенно предложила занервничавшая Сенчина, прерывая затянувшуюся неловкую паузу.

- Извольте, - кивнул Бивис и откинулся на спинку кресла, всем видом изображая, что он просто теряет время, в такой ситуации.

Беру себя в руки, пока не время демонстрировать эмоции, и начинаю:

- Песню я написал, как бы по мотивам "Золушки" и "Лесного оленя", специально под Сенчину - я пытаюсь улыбнуться в сторону певицы, она так же натужно улыбается в ответ.

- Исполнение идет от имени девушки-девочки, она поет про маленькую волшебную страну, где царит добро, сбываются мечты и где обитают все узнаваемые образы из детских сказок (цитирую по памяти с одного из прочитанных сегодня сайтов). Песню я так и назвал - "Маленькая страна".

И уже обращаясь непосредственно к Сенчиной, сказал:

- За голос не обессудьте, мысленно подставляйте свой, а найти музыканта, который положит мелодию на ноты, я смогу без проблем - не без яда, заканчиваю я. Бивис невозмутимо изображает Будду.

Расскрываю тетрадь со своими торопливыми каракулями, откашливаюсь и негромко начинаю петь:

Есть за горами-и, за-а лесами маленькая страна-а,
Там звери с добрыми-и глазами,
Там жизнь любви полна-а,
Там чудо-озеро-о искрится, там зла и горя не-ет,
Там во дворце живе-ет жар-птица,
И людям дарит свет! (пам-пам-пам)
Ма-аленькая страна (пам-пам-пам), ма-аленькая страна (пам-пам-пам),
Кто-о мне расскажет, кто-о подска-ажет,,
Где она, где она-а? ( пам-пам-пам)
Ма-аленькая страна (пам-пам-пам), ма-аленькая страна (пам-пам-пам),
Та-ам, где душе светло-о и-и ясно,
Та-ам, где всегда весна-а!

Бивис стремительно вскакивает с кресла и устремляется к роялю. Весь второй куплет он на ходу подбирает ноты под мой голос. Сенчина пересаживается на соседнее кресло и напряженно вслушивается. Припев я исполняю уже дуэтом с ней, под полноценный аккомпанемент.

Как она не старается, но разобрать мои каракули в тетради не может, поэтому третий куплет я тоже исполняю в одиночестве, а припев в одиночку поет уже она.

Последняя нота стихает и Бивис, стремительно поворачиваясь ко мне от рояля, задает вопрос:

- Вы, молодой человек, эту песню точно написали сами?

- Вот видите, Анатолий Самуилович, - с предельной наглостью отвечаю я - первый попавшийся музыкант сумел подобрать ноты, а вы переживали.

- Вам не кажется, что вы хамите, молодой человек? - Бивис зло щурит глаза.

- Это мне говорит человек, который только что предположил, что песню я у кого-то украл? Или это говорит человек, который десять минут назад всячески давал мне понять, что я необразованное ничтожество, раз не умею играть на рояле? - второй вопрос я произношу по-итальянски и, видя, что Бивис не понимает, повторяю его на безукоризненном английском. Этот язык он, явно, понял.